Ходил по нашей Петропавловке, в оборванной шинели, рваных ботинках, одетых на болтающиеся портянки, и в старой пилотке, Хатимка — то ли татарин, то ли башкир.
Время было послевоенное — трудное. Но люди были добрыми и отзывчивыми. Гуляли и горевали вместе. «Подавали»: хоть корку хлеба, но подадут. Просящих было много — то погорельцы, то просто бродяги.
Хатимка был свой, деревенский. Жил он на «Чёртовом пальце», на горе, которая возвышалась над нашей Петропавловкой. Домик его был ветхий, и на половину вросший в землю. Крыша — солома и хворост.
В деревне Хатимку любили и не обижали. «Хатимка» — это прозвище. «Война Хатим» — говорил он сельчанам. Люди удивлялись, горе ещё жило у каждого в душе. «Зачем она тебе, проклятая?» — «А, новый шинелька будут давать, новый ботинки будут давать».
Так и стал он навсегда — Хатимка. Имя и фамилии его я не знал. Но у Хатимки был сын. Красивый кудрявый парень. Был он душой молодёжи, играл прекрасно на гармошке. Дружили с ним мои старшие братья Витька и Вовка. Имя было у него русское — Виталик. По вечерам молодёжь собиралась на Чёртовом пальце. Слушали гармошку, играли, хороводили.
В один летний тёплый вечер Виталик с девчатами залезли на скалу. Чёртов палец – двугорбая гора, выросшая у слияния Арши и Ая. К деревне – гладкая и травянистая, к Аю — скалы и редкие старые деревья. Есть даже небольшая пещера. Виталик вырос на Чёртовом пальце. С детства облазил все скалы, знал здесь каждый камень.
На скале Виталик играл на гармошке, веселил девчонок. Шутили, хохотали. Виталик, играя с девчонками, нечаянно уронил гармонь. Можно было обойти гору и спуститься вниз по крутому и безопасному склону. Виталик полез прямо со скалы (или так дорога была гармошка, или перед девочками пижонил). Сорвался он со скалы и разбил себе череп. Похоронили его с любимой гармошкой.
Хатимка раньше ещё мог за кусок хлеба или дрова колоть, или «камень ломать». Теперь он бродил как привидение. Люди жалели его, кормили. К вечеру он всегда уходил домой. Люди не заметили, как Хатимка исчез из деревни. Нашли его полуистлевший труп в конце лета. Похоронили миром.
Летом мать послала нас за ягодами. Одна из тропинок проходила через Чёртов палец. Перейдя гору, справа от скал, тропинки шли среди выросших молодых берёзок и перед самым спуском огибали вросшую в землю избёнку. На крыше, поросшей травой, паслись белые козы.